Неточные совпадения
Я, как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига: его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце; он ходит себе целый день
по прибрежному
песку, прислушивается к однообразному ропоту набегающих волн и всматривается в туманную даль: не мелькнет ли там на бледной черте, отделяющей синюю пучину от серых тучек, желанный парус, сначала подобный крылу морской чайки, но мало-помалу отделяющийся от пены валунов и ровным
бегом приближающийся к пустынной пристани…
И прохладно так, и чудесная-чудесная такая голубая вода, холодная,
бежит по разноцветным камням и
по такому чистому с золотыми блестками
песку…
Идет
по бульвару, а сзади пустит шлейф в полтора аршина и пыль метет; каково идти сзади: или
беги обгоняй, или отскакивай в сторону, не то и в нос и в рот она вам пять фунтов
песку напихает.
Иногда ручей
бежит по открытому месту,
по песку и мелкой гальке, извиваясь
по ровному лугу или долочку. Он уже не так чист и прозрачен — ветер наносит пыль и всякий сор на его поверхность; не так и холоден — солнечные лучи прогревают сквозь его мелкую воду. Но случается, что такой ручей поникает, то есть уходит в землю, и, пробежав полверсты или версту, иногда гораздо более, появляется снова на поверхность, и струя его, процеженная и охлажденная землей, катится опять, хотя и ненадолго, чистою и холодною.
Вот едет он путем-дорогою, со своими слугами верными,
по пескам сыпучиим,
по лесам дремучиим, и откуда ни возьмись налетели на него разбойники, бусурманские, турецкие да индейские нехристи поганые; и, увидя беду неминучую, бросает честной купец свои караваны богатые со прислугою своей верною и
бежит в темны леса.
Царь все ближе к Александрову. Сладкий острый восторг охватывает душу юнкера и несет ее вихрем, несет ее ввысь. Быстрые волны озноба
бегут по всему телу и приподнимают ежом волосы на голове. Он с чудесной ясностью видит лицо государя, его рыжеватую, густую, короткую бороду, соколиные размахи его прекрасных союзных бровей. Видит его глаза, прямо и ласково устремленные в него. Ему кажется, что в течение минуты их взгляды не расходятся. Спокойная, великая радость, как густой золотой
песок, льется из его глаз.
Мы шли очень легко
по мокрому
песку, твердо убитому волнами; и часа через два-три наткнулись на бивак. Никто даже нас не окликнул, и мы появились у берегового балагана, около которого сидела кучка солдат и играла в карты, в «носки», а стоящие вокруг хохотали, когда выигравший хлестал
по носу проигравшего с веселыми прибаутками. Увидав нас, все ошалели, шарахнулись, а один бросился
бежать и заорал во все горло...
Горбун хотел
бежать домой, но отец крепко держал его за плечо и, наклонив голову, шаркал
по песку ногами, как бы прислушиваясь к шороху и скрипу, едва различимому в сердитом крике рабочих.
Челкаш крякнул, схватился руками за голову, качнулся вперед, повернулся к Гавриле и упал лицом в
песок. Гаврила замер, глядя на него. Вот он шевельнул ногой, попробовал поднять голову и вытянулся, вздрогнув, как струна. Тогда Гаврила бросился
бежать вдаль, где над туманной степью висела мохнатая черная туча и было темно. Волны шуршали, взбегая на
песок, сливаясь с него и снова взбегая. Пена шипела, и брызги воды летали
по воздуху.
Бежит, и будто ветр пустынный,
Скользящий шумно
по песку,
Крутится, вьется на скаку...
Шумит,
бежит пароход… Вот на желтых, сыпучих
песках обширные слободы сливаются в одно непрерывное селенье… Дома все большие двухэтажные, за ними дымятся заводы, а дальше в густом желто-сером тумане виднеются огромные кирпичные здания, над ними высятся церкви, часовни, минареты, китайские башенки… Реки больше не видать впереди — сплошь заставлена она несчетными рядами разновидных судов… Направо
по горам и
по скатам раскинулись сады и здания большого старинного города.
Позднею ночью Храбров, усталый, вышел из вагона. Достал блестящую металлическую коробочку, жадно втянул в нос щепоть белого порошку; потом закурил и медленно стал ходить вдоль поезда.
По небу
бежали черные тучи, дул сухой норд-ост, дышавший горячим простором среднеазиатских степей;
по неметеному
песку крутились бумажки; жестянки из-под консервов со звоном стукались в темноте о рельсы.
Отдохнувшие лошади бойко
бежали по дороге. Светло-желтый
песок весело шуршал под колесами. Водка испарилась из головы Лизара, он снова примолк. Я со странным чувством, как на что-то чужое тут и непонятное, смотрел на него… Мы спустились в лощину.